Юноша пришел к мудрецу с просьбой принять его в ученики - Умеешь ли ты лгать? - спросил мудрец. - Конечно нет! - А воровать? - Нет. - А убивать? - Нет... - Так иди и познай все это, - воскликнул мудрец, - а познав, не делай!
Омыта и ясна, Теперь луна сияет. Гнев бури миновал. Теперь все сделано, И я могу уснуть На миллионы лет.
Ониси Такидзиро еще при жизни удостоился прозвища: «Отец камикадзе», так как именно он и создал в составе Императорского Военно-морского флота подразделения пилотов-смертников.
Су Ши, выступавший под псевдонимом Су Дунпо (1037—1101), — поэт, эссеист, художник, каллиграф, чайный мастер и государственный деятель Сун.
Су Ши родился в Мэйчжоу у подножия горы Эмэйшань в семье известного учёного. При прохождении кэцзюя (государственный экзамен) юный Су Ши поразил экзаменаторов своей мудростью. За свою долгую карьеру сменил немало сановнических постов, управлял различными провинциями, участвовал в обсуждении планов реформирования системы государственного управления. Су Ши немало пришлось скитаться по стране – противник «Новых законов» Ван Ань-ши и один из вождей консерваторов, он несколько лет жизни провёл в изгнании (в 1080–1084 и в 1094–1100 гг.), то и дело перемещаемый из одного удалённого от столицы места службы в другое.
Есть у него немало стихов, воспевающих радость сельского труда, простой крестьянской быт. Су Ши был равно силён в поэзии (он писал в жанрах «цы», «ши» и «фу», первым стал давать стихам заглавия, раскрывающие их содержание), в прозе (в жанре бицзи – эссе или заметки обо всём, что интересовало автора, по составу необычайно пёстрое и разнообразное, это и мнения о прочитанном, разные случаи из жизни автора, слухи, анекдоты, заметки о судьбах знаменитых деятелей китайской старины, по вопросам политики и управления. Хотя его карьера с ее превратностями пострадала от рук политических противников, он остался бессмертным в искусстве поэзии и прозы. Стихотворение «Праздник холодной пищи», написано в изгнании в 1082. Впоследствии свиток был отнесен к шедеврам каллиграфии. Его каллиграфические свитки объединяли живопись и поэзию.
Лишь добрался до этого края - Ветер дунул и дождь закапал. Одинокий скиталец - найду ли Я пристанище в мире большом? Мне достать бы облако с неба И надеть бы его, как шляпу. Мне б укутать себя землею, Как простым дорожным плащом!
***
У ОКНА
У соседей восточных в саду Много белых растет тополей. Ночью дождь начался,- при дожде Шум листвы все сильней и сильней. Мне не спится, сижу у окна, И совсем бы я был одинок, Если б стайки ночных мотыльков Не летели на мой огонек...
ВТОРЮ СТИХОТВОРЕНИЮ В ШЕСТЬ СЛОВ ХЭ ЧЖАН-ГУАНЯ
Так внезапно и чистый ветер Заиграл на земле-свирели. И луна украсила небо Нарисованной ею рекой. Если беден, то как для гостя Я смогу устроить веселье? А вот так: ухвачусь за ветер И луну поглажу рукой!
ЗА ГОРОДОМ ПРОВОДИЛ ГОСТЯ И НЕТОРОПЛИВО ПРОГУЛИВАЮСЬ У РЕКИ
Расстался с гостем - он уже в пути. Искал цветы - расцветших не нашел. Но в город мне не хочется идти, На берегу реки так хорошо! Ко мне подходит старый человек: "Что, господин, пророчит нам весна?" Ответствую: "Был добрым дождь и снег - Горою будет урожай зерна!"
В ДАНЬЭР (II)
* (Даньэр - селение на острове Хайнань, где жил поэт.)
Постарел Дун-по, неуклюжим стал. Что ни день - то новый недуг. Борода жидка, голова бела,- То не иней, а седина. "Не дивитесь, что щеки мои горят,- Я румян, но не так, как внук; И когда смеюсь, то грущу, смеясь, Потому что хлебнул вина!"
ВТОРЮ СТИХАМ ТАО ЮАНЬ-МИНА "ПОДРАЖАНИЕ ДРЕВНЕМУ"
Гость нежданный явился И в ворота ко мне стучится. Вот коня привязал он К растущей у дома иве. Во дворе моем пусто, Разлетелись куда-то птицы, И ворота закрыты, И гость стоит сиротливо. А хозяин за книгой Заснул, на подушке лежа... Мне во сне повстречался Мой старинный, близкий приятель, Только стук беспрерывный Наконец-то меня встревожил, Как от выпитой чарки - Не осталось от сна ни капли! Одеяло отбросив, Вскочил, чтобы гостя встретить, Стоя друг перед другом, Смущены мы сначала были, А потом за беседой О былом и нынешнем свете Я и мой собеседник, Мы про знатность-чины забыли... Он спросил: "Как случилось, Что в этом живете крае?" И ответил я гостю, Что причины и сам не знаю!
С ЛОДКИ СМОТРЮ НА ГОРЫ
С лодки на горы смотрю - они как резвые жеребцы. Быстро мимо лодки летит во сто голов табун. Впереди - отчетливо предстают скал исполинских зубцы, Позади - испуганно мчатся прочь бесчисленные беглецы. Выше смотрю - крутая тропа, склон каменист, высок. По тропе неспешно идет человек, едва приметный вдали. Машу рукой, окликнуть хочу - меня уносит поток. Как вольная птица, летит на юг мой одинокий челнок.
ПОКИДАЯ ЦЗИНКОУ
Тонкий слой облаков. В них укрылась луна. Где-то в стражу вторую, Протрезвев, я оставил причал. За кормою все дальше уходит стена, И во мгле городок всё трудней различать. Дни веселья с друзьями Я в сердце храню, И о днях возвращения Мысли гоню. С головы моей Набок повязка сползла. Веер выпал, Беззвучно скользнул на кровать. Я заснул. И во сне Жизнь иная была, А проснулся - И некому рассказать. И когда, наконец, я не буду в пути, Словно вихрем подхвачен, Вдали от родных!.. Юго-запад Их, к счастью, давно приютил, Я на Юго-востоке
* * *
Попрошу вас в Дунпо сказать, Что я здесь нахожусь теперь И что мне в Нефритовый зал Широко распахнулась дверь. Дни за днями в разлуке бегут... Кто Дунпо навестить готов? Мостик весь утопает в снегу, Там ничьих не видно следов. Поскорей бы Вернуться мне. Поскорей бы Вернуться домой!.. Вот и вешний день прозвенел, Благодатный дождь над рекой.
НОЧНАЯ ДУМА
Ветер что-то шепчет в тростнике, Этот шепот - та же тишина.
Дверь открыл и вижу: под дождем В озере купается луна.
Спит рыбак, и чайка тоже спит, - Может быть, у них похожи сны?
Вынырнула рыба из воды - Словно демон в проблеске луны.
Ночь все глубже, и людей пути Не пересекаются сейчас,
Только тень, когда иду один, Следует за мною, веселясь...
То нахлынет на песок волна, То, следы оставив, отойдет,
В ивняке луна, собрав лучи, Паутину тонкую плетет...
Наша жизнь стремительна, быстра, Соткана тревогой и тоской,
А отдохновенье - только миг, Незаметный в суете мирской.
Вот пропел петух, а вслед за ним - Колокольный звон и птичий гам.
Барабан вещает, что пора Паруса расправить рыбакам!
ПОДНИМАЮСЬ НА ГОРУ ЗАОБЛАЧНОГО ДРАКОНА
Пьяный, лезу по склону, В желтых травах плетусь еле-еле.
Принял груду камней За баранов, бегущих гурьбой.
На вершине упал, Полагая, что я на постели,
А вверху - облака И бескрайний простор голубой.
Песне дальней долины В горах отзывается эхо,
Тут на юго-восток Оглянулся прохожий один
И руками всплеснул, А потом захлебнулся от смеха,
И, смеясь, говорит: "Загулял, загулял, господин!.."
НА ОЗЕРЕ СЛАГАЮ СТИХИ В СТИЛЕ ЧЖАН СЯНЯ
Дождь прозвенел у подножия Феникса*, Снова и свет и прозрачность царят. Воды хрустальные, Ласковый ветер И лучезарный закат. И, распускаясь, красуются лотосы, Нежный и свежий струя аромат.
Две белоснежные цапли откуда-то Вдруг прилетели, поодаль кружат. Видно, по нраву Пришлось это место, Коль улететь не спешат.
А над рекой раздается мелодия - Струны неведомой цитры звенят. Только кому О печали глубокой Струны поведать хотят?.. Тает туман, облака собираются, Будто бы феи бесшумно парят.
Кто там на цитре играет, узнать бы мне, Звукам я внемлю, волненьем объят. Но - ни единой души... Распростерся Гор зеленеющих ряд.
Песни Ямато! Вы вырастаете из одного семени - сердца, и разрастаетесь в мириады лепестков речи - в мириады слов.
Люди, что живут в этом мире, опутаны густой зарослью мирских дел; и все, что лежит у них на сердце, - все это высказывают они в связи с тем, что они слышат и что они видят.
И вот когда слышится голос соловья, поющего среди цветов свои песни, когда слышится голос лягушки, живущей в воде, кажется: что ж из всего живого, из всего живущего не поёт своей собственой песни?..
Без всяких усилий движет она небом и землею; пленяет даже богов и демонов, незримых нашему глазу; утончает союз мужчин и женщин; смягчает сердце суровых воинов... Такова песня.
Ки-но Цураюки Из предисловия к изборнику "Кокинсю"
Ки-но Цураюки
Яшмовых одежд стих легкий шорох.
Яшмовых одежд стих легкий шорох. О, какой тоскою полон я, Не сказав любимой, Что осталась дома, Ласкового слова, уходя...
Какиномото-Но Хитомаро
Я так привык
Я так привык На вишни любоваться Каждый день! И ныне вот, прощаясь с ними, Скорблю
Сайгё
Я розу дивную
Я розу дивную Увидел нынче утром. Подумал с грустью: Как, наверное, она Недолговечна!
Ли Цинчжао -- поэтесса времен династии Сун (1084-1155). Ее псевдоним — Иань Цзюйши. Она создала множество стихотворений, редких по изяществу и глубине.
Будущая поэтесса родилась 13 марта 1084 года в провинции Шаньдун Империи Сун. Детство и юность Ли Цинчжао прошли среди людей, тесно связанных с искусством и литературой. В ее доме часто собирались ценители искусства. Отец, Ли Гэфэй, был профессором в Императорской Академии в столице Бяньляне и известным литератором, мать была начитанной и разносторонне образованной женщиной. В семье с детства развивали литературные и художественные таланты Ли Цинчжао. Уже в ранней юности девочка писала стихи, получившие признание в литературных кругах столицы.
Увлечением Ли Цинчжао было коллекционирование книг, картин и произведений прикладного искусства. Не случайно, что в ее поэзии так часто встречаются образы, как бы перенесенные с изделий из камня и фарфора, а много ее стихотворений вызывают в памяти пейзажи знаменитых живописцев сунского (Х—XII вв.) Китая. В 18 лет она по любви вышла замуж за известного художника-гравера Чжао Минчэна. Молодых людей связывало не только чувство, но и общие интересы. Ничто не омрачало семейной жизни поэтессы, и лишь частые разлуки с любимым, получившим назначение на должность начальника округа, приносили временные огорчения.
Ранние стихотворения Ли Цинчжао обычно не выходят за рамки описания природы и личных переживаний. Строфа за строфой поэтесса раскрывает внутренний мир женщины. До 1127 года Ли Цинчжао с супругом жили в провинции Шаньдун. Однако исторические события, известные как Похищение императоров, вынудили их бежать на юг. Год они прожили в Нанкине, после чего снова уехали. Ли Цинчжао разделила горькую участь сотен тысяч соотечественников после падения столицы Сунской империи, захваченной чжурчжэнями. Утрата родного крова, невзгоды и скитания, вынужденное бегство на юг и униженное положение, в котором оказалась страна, наполовину захваченная врагом, — все это наложило скорбную печать на творчество Ли Цинчжао последних лет ее жизни.
В 1129 году в результате болезни Чжао Минчэн умер. После смерти своего мужа поэтесса осталась одна в далеком чужом краю. Она переезжала с места на место, порою жила в джонке, скитаясь по рекам и озерам в районе Ханчжоу, а в конце жизни поселилась отшельницей в горах Цзиньхуа, сторонясь, как говорили древние, «корысти и славы». Смерть мужа наложила отпечаток на дальнейшее творчество поэтессы, которое было наполнено горем и болью. В поэзию Ли Цинчжао на смену романтичной приподнятости приходят строгость и сдержанность. Резче и настойчивей звучат нотки отчаяния и одиночества. "Вой ветра, шум моросящего дождя, безвозвратно уходящая весна и блеклые краски осени" все чаще используются поэтессой для описания окружающего ее «холодного мира»: «Лежу одна, печальная, в постели, / До третьей стражи — дождик за стеной / За каплей капля / Проникает в душу, / Мне больше не по силам / Шум их слушать / И ночь в разлуке / Коротать одной». Если судить по дошедшим до нас произведениям Ли Цинчжао, то со всей очевидностью можно сказать: музе ее не были присущи гражданский пафос и полемический пыл таких поэтов южно-сунского Китая (1127—1279), как Синь Цицзи и Лу Ю.
Скорбя и страдая, поэтесса вдохновенно рисовала картины былого могущества и процветания своей страны, воспевала неповторимую красоту родного края, пробуждая в сердцах соотечественников патриотические чувства. Как молчаливый укор каждому, кто забыл о неисполненном долге перед родиной, звучат слова стихотворений. «Расплавленное золото заката...». Поэтесса с презрением отворачивается от бездумных повес и гуляк, пришедших пригласить ее на увеселительную прогулку: «Друзья по песням и вину гурьбою / Пришли за мной. / Коляска ждет давно. / Хочу я быть / Наедине с собою, / Мне не нужны / Ни песни, ни вино».
Ли Цинчжао была лирической поэтессой. Подавляющее большинство ее стихотворений написано в жанре цы, которое характеризуется сочетанием строк разной длины, причем допускаются самые разные их комбинации. Горечь разлуки и неразделенной любви, ожидание встречи с любимым и тоска по ушедшей молодости, сетования на бренность этого мира и желание слиться с природой — таковы основные мотивы ее стихотворений. В них широко используются приемы, обычные для песенной поэзии: аллегории, параллелизмы, зачины, повторы и т.д. Цы чаще всего разделяются на две строфы, причем в первой строфе содержится описание пейзажа или обстановки, а во второй, зачастую совершенно самостоятельной строфе, выражается основная мысль, идея стихотворения.
До наших дней дошло лишь около 50 стихотворений Ли Цинчжао, несколько ее статей о поэзии и театральном искусстве. Но и это немногое позволяет судить о незаурядном поэтическом даровании, о глубоких знаниях и мастерстве поэтессы. Показательно, что ее творчество в дальнейшем стало рассматриваться в качестве самостоятельного направления в китайской лирике — И-ань ти («стиль И-ань»).
К ее произведениям, как к чистому источнику, обращалось не одно поколение поэтов. Многие ее стихи из века в век печатались в антологиях китайской поэзии и стали в конце концов достоянием школьных хрестоматий. Неподдельность чувств, глубокий лиризм и музыкальность в сочетании с живым, образным языком и совершенством формы — вот то главное, что определило жизненность и популярность поэзии Ли Цинчжао.
Ночь сегодня ненастной была, Дождь и ветер стучали в окно. И под шум их я крепко спала, Только хмель не прошел все равно.
Слышу чьи-то шаги. Шорох штор — И ударил в глаза яркий свет. Я спросила: «С бегонией что? Или за ночь осыпался цвет?
Неужели она — Как была, Неужели Не отцвела?..
Нет. Но красного меньше на ней, Оттого она зеленей
Стихотворения из сборника «Строфы из гранёной яшмы»
С веток осыпав цветы, Ветер пронёсся и стих. Из лепестков за окном Алый сугроб намело. Знаю, как только начнут Бегонии дружно цвести, Значит, расстаться с весной Грустное время пришло.
Рюмки из яшмы пусты, Песни умолкли давно. Свет фонаря то горит, То исчезает на миг. Даже во сне совладать С грустью не суждено!.. Где-то далёко в ночи Птицы пронзительный крик.
* * *
Падал снег. А в саду мэйхуа, Как всегда, в ту пору цвела. Помню, веточку алых цветов, Захмелев, я в прическу вплела. Но осыпались эти цветы И моих не украсят волос. Неуёмные слезы бегут, Стала мокрой одежда от слёз.
И теперь в чужедальнем краю Новый год я встречаю одна. Непонятно, когда же могла Побелить мне виски седина!.. Вечереет. И ветер подул. И за окнами стало темно. Бесполезно искать мэйхуа — Не увидишь её всё равно.
ХРИЗАНТЕМА
Твоя листва — из яшмы бахрома — Свисает над землёй за слоем слой, Десятки тысяч лепестков твоих, Как золото чеканное, горят… О хризантема, осени цветок, Твой гордый дух, вид необычный твой О совершенствах доблестных мужей Мне говорят.
Пусть утопает мэйхуа в цветах, И всё же слишком прост её наряд. Цветами пусть усыпана сирень — И ей с тобою спорить нелегко… Нисколько не жалеешь ты меня: Так щедро разливаешь аромат, Рождая мысли грустные о том, Кто далеко.
Ветер ласковый, тёплый дождь Растопили последний лёд. Только взглянешь на иву и мэй, Как весны ощущаешь приход.
Страсть к поэзии с кем разделю, С кем найду утеху в вине? Слёзы смыли румяна с лица, Украшения в тягость мне.
Я расшитый надела халат, Что носила прошлой весной… Головою к подушке прильнув, Я сломала феникс резной.
Всё мне снились тревожные сны, Оттого так тоскливо в ночи. Чтоб себя чем-нибудь да развлечь, Я снимаю нагар со свечи.
Гладь озёрную расколов, Ветер волны нагнал без числа, И едва уловим Запах редких цветов, — Это поздняя осень пришла.
Блеск воды и горы синева По душе мне в осенние дни. Чтобы их описать, Где найду я слова? Как отрадны для взора они!
Жёлтый лотоса лист и плоды — Здесь и там, за песчаной косой. И на ряске Прозрачные капли воды, И трава под жемчужной росой.
А на отмели цапля стоит, Отвернулась сердито она. На меня она, видно, Обиду таит, Что так рано уйти я должна.
* * *
Жизненный путь бесконечен, Все исчезает в веках. Но вдохновенье не будет Временем сметено!..
* * *
Прозрачной дымкой, тучею кудлатой Уходит долгий непогожий день. Девятый день грядет луны девятой, Свеча курится пряным ароматом, Пугливую отбрасывая тень. К полуночи повеяло прохладой, Под полог проникает ветерок. И будет одиночеству наградой Лишь яшмовой подушки холодок.
Припомнилось мне: в тихий час заката Мы: за плетнём восточным пьём вино... Ещё поныне в рукавах халата Таится запах сорванных когда-то Цветов, которых нет уже давно. Какой измерить мерою страданье! А ветер западный рвёт штору на окне... Ты жёлтой хризантемы увяданье Увидеть мог бы, заглянув ко мне.
Перевод М.И. Басманова
Ищу, ищу… Так тихо…Тишина… Печалюсь, и горюю, и скорблю… То потеплеет, а то снова холода, Никак привыкнуть не могу. Два иль три кубка лёгкого вина, Как выдержать порывы ветра поутру? Увижу дикого гуся – на сердце рана, Знакома раньше хорошо была ему…
Сугробы облетевших хризантем повсюду… Я так слаба… Кому я их теперь сорву? Вновь у окна… Одна… Как же дождаться темноты хочу! Утуна листья в мороси дождя, За каплей капля каплет в полутьму… Все эти чувства, Лишь назвав «тоскою», как передать смогу?
***
Млечный Путь направленье меняет. Всюду тихо. Завешаны окна. Веет холодом от циновки, Изголовье от слез намокло. Я одежды дневные снимаю, Ночь пришла иль прошла - не знаю.
Будто лотоса плод изумрудный - Для волос украшенье простое. И на платье разбросаны листья - По атласу шитье золотое.
Небо, вещи вокруг меня - те же, Только радость приходит все реже.
Не знаю кем посаженная пальма Так разрослась с годами под окном… Она весь двор закрыла черной тенью, Она весь двор закрыла черной тенью. Листы ее при ветра дуновеньи Все шепчутся о чем-то о своем.
Лежу одна, печальная, в постели, До третьей стражи — дождик за стеной, За каплей капля проникает в душу, За каплей капля проникает в душу. Мне больше не по силам шум их слушать И ночь в разлуке коротать одной.
***
Болезнь ушла. И на моих висках Печальная осталась седина. Лежу в постели. На луну гляжу Сквозь шелковую сетку на окне. Мускатные орехи в кожуре (особая заварка не нужна) Бросаю в кипяток - и этот чай Как раз по мне.
Я к изголовью руку протяну, Нащупаю стихов любимых том И на досуге, чтобы не скучать, Возьму его, раскрою наугад... За дверью словно заново возник На горы вид, омытые дождем, И щедро льют цветы мусихуа Свой аромат.
Однажды решили провести конкурс, чтобы найти самого любящего и заботливого ребёнка. Победителем стал четырёхлетний мальчик, чей сосед, престарелый мужчина, недавно потерял свою жену.
Когда мальчик увидел, что старик плачет, он подошёл к нему во дворе, забрался на колени и просто сидел там. Когда мама потом спросила его, что он сказал дяденьке, мальчик ответил: — Ничего. Я просто помогал ему плакать.
Синь Цицзи — знаменитый поэт-патриот династии Южная Сун
Синь Цицзи — китайский военный деятель и поэт династии Южная Сун. Родился 28 мая 1140 года. Происходил из семьи военных, был воспитан в духе патриотизма и стремлении освободить северный Китай от господства чжурчжэней. О его молодости сохранилось мало сведений. Известно, что в 1160 году он возглавил отряд, который начал борьбу против чжурчжэней, действовавший сначала успешно, но спустя год разгромленный силами династии Цзинь, ввиду чего Синь Цицзи был вынужден с боями отступить на юг.
Своими действиями, однако, он заслужил уважении при дворе династии Южная Сун и в том же 1161 году перешёл к ней на государственную службу, хотя его попытки убедить императора начать поход на север страны, чтобы отвоевать его у чжурчжэней, не имели успеха. После этого он решил готовиться к войне самостоятельно, чем вызвал подозрения в заговоре при дворе и в 1180 году был назначен главой Наньчанской управы в провинции Цзянси, но уже в 1181 году ушёл в отставку. В 1192 году его на некоторое время вновь призвали на дворцовую службу, однако вскоре он снова был отправлен в отставку из-за разногласий в отношении с империей Цзинь. В 1203 году началась война с чжурчжэнями, поэтому Синь Цицзи вновь был вызван на службу к императору. Однако самостоятельность и нежелание выслуживаться привели к конфликту с Хан Точжоу, фаворитом императора.
В 1204 году он был снова отправлен в отставку. В 1207 году, во время нового противостояния Цзинь и Южной Сун, Синь Цицзи в очередной раз был вызван к императорскому двору, но не доехал до места назначения, скончавшись 10 марта 1207 года. Свои произведения писал в жанре цы, сохранилось 620 поэм его авторства, наиболее известные: «Цзясюань Ци», «На беседке города Цзянькан», «Воспоминание о древности на беседке Байга». Тематикой его поэм являются патриотизм, критика правителей, воспевание красот природы; для них характерны выразительность образов и различные стили. Подобно стихам династии Тан, стихи жанра «цы» были наиболее популярны в династии Сун. Синь был одним из самых цитируемых поэтов в истории поэзии Сун. Ему, как никому другому, удалось наиболее точно описать патриотические чувства людей, которые всегда ставили интересы своей страны превыше своих собственных.
В его стихах раскрывалось множество разнообразных тем, но основной была тема глубокой любви к родине. Во многих стихах описывалась его идиллическая жизнь после изгнания из дворца, в них читатели могли ощутить безысходность, но в то же время и патриотический дух. В некоторых произведениях простыми и понятными словами описывается деревенская жизнь, они естественные и привлекательные. Говорят, что последними словами Синя были: «Убейте захватчиков!» До самой смерти он не изменил своей решимости.
Я вовсе не рвусь на вершину, И цель моей жизни не в этом. Творить, оставаясь свободным, - Иного не надо поэтам!
Как много в мире гадостей и смрада! Прикрыл свой нос я рукавом халата... И лишь вино все то же, что и прежде, - Ничуть не потеряло аромата.
*** Я был природы данником исправным, Я дань воздал горам, долинам, рекам. А страсть мою к истории и книгам Не залечил бы и искусный лекарь.
Нет, ярким цветком близ дороги Стоять в этой жизни не надо - К себе лишний раз привлекаешь Завистников алчные взгляды. *** Если б с ветром вспорхнуть И на тысячи ли Оторваться я мог от земли И, свершая свой путь, Мог на горы взглянуть И на реки в прибрежной дали.
Вино же, Утоляющее жажду, Не истина, скорее — заблужденье. Вот почему, испив его однажды, Нет нужды предаваться размышленью.
Где ищут выгоды И гонятся за славой. Там ненависть с враждой Всегда живучи...
Как в старину, Так и теперь разлука В сердца вселяет Горечь и досаду. Затем ли, чтоб узнать и скорбь и радость, Нам расставаться и встречаться надо?
Есть люди, с которыми дружба Желанной становится скоро. Тебя навестят — и подолгу Толкуют про реки, про горы. Порой о каком-то пейзаже По-новому трижды расскажут.
И сам не пойму, Люблю почему Все те же при встрече Знакомые речи.
К чему мне богатство и знатность? Они в суету повергают. И только порой выдается Досуга минута-другая. *** Я у ручья живу в уединенье И коротаю время за стихами. Нетронутого снега вы светлее, Я так взволнован этой встречей с вами!
Вы здесь — и стае чаек белокрылых Отныне не гордиться белизною. Я удивляюсь, как посмели крабы Шуршать в песке за вашею спиною!
Вот и отчалила лодка С тем, кого провожаю. На гору поднимаюсь, обозреваю реку. Нет ничего печальней В этой жизни, пожалуй, Чем отправлять в дорогу Близкого человека.
Тысячелетье В вечность отлетело, А все живут Бессмертные творенья! И каждый знак, написанный поэтом, В себе содержит ясное значенье. *** Тот счастлив, кто довольствуется малым, Такому я завидую невольно, В конце концов, что требовать от жизни? Наелся вдоволь — и с тебя довольно.
Продрогший, в сетке листьев бирюзовых, Бамбук вознесся над глухой тропой. Река и горы В отблесках багровых, В лучах заката Он стоит, суровый, Один, С бескрайнею своей тоской.
Вверяя думы мэйхуа прекрасной, За паутиною не мчится вслед. Он ждет весну - Вседневно, ежечасно, Не расточает Аромат напрасно, Его души Не распознать вам, нет! Едва облетят и увянут Цветы зеленеющей сливы, Как следом пора наступает Погоды холодной, дождливой. Просвет - редким гостем на небе,
Совершаю прогулку на озеро Эху и, выпив вина, пишу стихи на стене трактира.
Весна осела прочно на равнине — Пастушья сумка всюду зацветает. На борозды распаханного поля Ворон крикливых опустилась стая. Я стар и сед, а в сердце чувства бродят. Кому и как их изольешь весною? В лучах заката вывеска трактира, Там, верно, отпускают в долг хмельное. Живу в тиши, Природой наслаждаясь, И в праздности Проходят дни за днями. Вот скотный двор. Кунжут и шелковица У западной стены сплелись ветвями. В зеленой юбке, в кофте белоснежной Выходит незнакомка за ограду. Она спешит родителей проведать Теперь, когда окрепли шелкопряды.
(Мелодия «Чжэгутянь»)
*** СНОВА ЦВЕТЕТ МЭЙХУА
Раскрыла я сотни бутонов, Что рдеют по верхним побегам, Встречаясь в холодную пору Со льдом и подтаявшим снегом. Мне иней знаком серебристый, Сверкающий в лунном сиянье, Я прежде других ощутила Весеннего ветра дыханье. И вдруг воспылал повелитель Ко мне глубочайшею страстью. И ропот Цзян Фэй не находит В душе его больше участья. Однажды придет он и ветви Без жалости срежет, все сразу, И, залюбовавшись, поставит К себе в белоснежную вазу.
(Мелодия «Шэнчацзы»)
Заимствуя строки древних поэтов, пишу о проводах на реке в осеннюю пору.'
Вот и отчалила лодка С тем, кого провожаю. На гору поднимаюсь, Обозреваю реку. Нет ничего печальней В этой жизни, пожалуй, Чем отправлять в дорогу Близкого человека. Лучше б не подниматься И не глядеть, страдая, Туда, где на горизонте Солнце погаснет скоро. Скрылся путник из виду, Диких гусей лишь стая К югу летит, как и прежде, В эту осеннюю пору.
К Пирру, царю Эпира, пришел друг по имени Циний и спросил: — Если завоюешь Рим, что будешь делать дальше? Пирр ответил: — Дальше я завоюю Сицилию. Это будет сделать нетрудно. — А что будет после Сицилии? — После Сицилии мы переправимся в Африку и захватим Карфаген. — А после Карфагена? — Наступит очередь Греции. — Могу ли я спросить, к чему приведут все эти завоевания? — А тогда, — ответил Пирр, — мы сядем и будем наслаждаться жизнью. — А что нам мешает насладиться жизнью сейчас? — спросил Циний.
Уважаемые посетители ветки, материала (так уж получается сейчас) я выкладываю за день довольно много. У меня сейчас много свободного времени. Листайте, не стесняйтесь ))
Причина удаления:
Перемещённое сообщение не будет удалено, только эта копия.
Используйте эту форму для отправки жалобы на выбранное сообщение (например, «спам» или «оскорбление»).
Внимание! Уважаемые посетители сайта mfd.ru, предупреждаем вас о следующем: ОАО Московская Биржа (далее – Биржа) является источником и обладателем всей или части указанной на настоящей странице Биржевой информации. Вы не имеете права без письменного согласия Биржи осуществлять дальнейшее распространение или предоставление Биржевой информации третьим лицам в любом виде и любыми средствами, её трансляцию, демонстрацию или предоставление доступа к такой информации, а также её использование в игровых, учебных и иных системах, предусматривающих предоставление и/или распространение Биржевой информации. Вы также не имеете права без письменного согласия Биржи использовать Биржевую информацию для создания Модифицированной информации предназначенной для дальнейшего предоставления третьим лицам или публичного распространения. Кроме того, вы не имеете права без письменного согласия Биржи использовать Биржевую информацию в своих Non-display системах.
